ДЕНЬ ТРЕТИЙ

ЧЕМ ЗАМЕНИТЬ МПиО!

Суд на лужайке продолжается, правда уже без торжественных церемоний. Все равно настоящие судьи — все наши новички, которые должны решить, брать ли им с собой в новый век МПиО. Их решение и будет приговором.

— Да, моему подзащитному МПиО наносят большой урон козни психологической инерции, — начинает Боря. — Но его рано сдавать в архив! Ученые изучают психологию изобретателя, ищут противоядие от психологической инерции. И кое-что нашли, — он оглядывается на Преподавателя. Тот приходит на помощь.

— Решать эту задачу мы будем при помощи «мозгового штурма», — поясняет Преподаватель. — Каждый может предлагать любой вариант, пришедший ему в голову, даже если он покажется смешным или глупым. Критика запрещается!!! Более того, старайтесь поддерживать, развивать идеи друг друга. Запомните: никаких ограничений! после минутной паузы начинается общий крик:

— Краном!
— Автопогрузчиком!
— Автокраном!
— Да откуда в цехе автокран?
— Это кто же здесь критикует? — вмешивается Преподаватель. — В нашем цехе все есть!
— Поставить домкрат от автомобиля!
— Взять лебедку и прикрепить блок к потолку!
— Пусть лебедку крутит сам станок — вставил в шпиндель круглый стержень, привязал к нему трос. Когда станок включится, трос будет наматываться и деталь поднимется.
— Привязать к детали воздушный шар, она сама поднимется!
— Поднимать сжатым воздухом!
— На воздушной подушке...

Высказано десятка полтора идей, и ребята затихли. Нужно подлить масла в огонь:

— Что-то маловато стало идей. Может быть, вообще не обязательно поднимать?
— Обрабатывать прямо на месте при помощи ручной дрели!
— Не поднимать деталь, а станок опускать!
— Правильно! Станок пусть будет маленький и крепиться к большой детали!
— Вообще самоходный станок! Подъехал к детали, обработал ее и уехал!
— Как экскаватор к горе!

Опять пауза. Преподаватель поднимает теперь ребят по очереди. Каждый должен дать еще хотя бы по одной идее. Придумывать стало труднее, но идеи становятся все более необычными:

— Станок от детали далеко, а инструмент близко, как у зубного врача бормашина!
— Пусть станок стреляет в деталь инструментом, как пулемет! Несмотря на запрещение критики, все хохочут, представляя, как станок стреляет сверлами, но потом догадываются: это же дробеструйная обработка!

Всем очень весело. И уже высказано несколько интересных идей. Новички поглядывают на нас вопросительно; что же можно возразить против такого простого метода: пошумели — и изобретение!

Когда появился «мозговой штурм», с ним поначалу связывали много надежд, ведь он помогает преодолевать психологические барьеры. Действительно, психологическая инерция человека во многом определяется специальностью. Допустим, врачу для решения задачи потребуются знания, например, из электротехники, шансов на успех у него мало. А если вместе работают врач и электрик? Уже шансов больше! Значит, поиск нового нужно вести группой, чтобы психологическая инерция «взаимно уничтожалась». И еще. Одни люди умеют легко генерировать идеи (их называют «генераторами»), а другие — лучше анализируют, критикуют («критики»). Боязнь критики — сильный помощник психологической инерции. Во время «генерации» критиков быть не должно, критиковать можно потом, когда идеи уже есть. Но достаточно ли только победить инерцию?

Ребята «набрасываются» на задачу. Мы с самого начала не стали разделять их на «генераторов» и «критиков», потому что в этом возрасте практически все — «генераторы». Предложений много, серьезных и шуточных, но хороших нет. Штурм затихает.

Несколько лет назад эту задачу предложили участникам телепередачи «Что? Где? Когда?». Знатоки, используя что-то вроде «мозгового штурма», обычно неплохо решают простые задачи, но перед этой спасовали. А дело в том, что мозговой штурм полезен для решения относительно несложных задач, «цена» которых — десятки, сотни проб. Для более трудных задач, требующих тысяч проб, он неэффективен. И это не удивительно, ведь принципиально он ничем от МПиО не отличается — те же пробы, те же ошибки. Можно ли придумывать новое по-другому, исключив перебор вариантов вообще?

...Древний итальянский город Пиза — одно из самых просвещенных мест в Европе XIII века. Только здесь можно постигнуть величайшее искусство — деление больших чисел. Не каждый достигает успеха — нужны способности и терпение.

— Сказки! Любой третьеклассник разделит два числа «уголком»! — шумят новички.

Преподаватель записывает: ММДСХХХIV : ХСII.
Общее недоумение. Но наши математики уже сообразили:

— Ничего не выйдет! Римские числа нельзя делить уголком и умножать в столбик, это непозиционная система счисления.

Это было величайшим искусством — угадать с нескольких попыток ответ. Нужно было усвоить множество признаков делимости, но главное — практика. Приходили в школу юноши, чтобы выйти из нее мужами средних лет. Но появились арабские цифры, а с ними и правила деления, умножения, и МПиО отступил. А в XV веке устраивались турниры математиков по решению квадратных уравнений — кто быстрее и точнее угадает корни. Но...

— Появились формулы Виета! — подсказывают ребята. И отсюда МПиО был изгнан.

Аналогичная картина во всех отраслях науки и техники. Сколько кораблей должно было погибнуть прежде, чем были созданы настоящие «ценители моря»! Но сегодня никто не строит огромное судно с помощью МПиО. Стали ненужными пробы, от ошибок оберегают гидродинамика и сопротивление материалов, механика и теория устойчивости — наука вытеснила МПиО! Так происходило везде.

Но с каким отчаянным сопротивлением уступает МПиО свои позиции! Изобретателей обвиняют в колдовстве и уничтожают их творения. Фанатики сжигают Джордано Бруно. Толпы обманутых людей уничтожают машины, не понимая, что настоящий враг — не они, а общественный строй... А безграмотные лорды британского Адмиралтейства во второй половине прошлого века (совсем недавно!) вопреки расчетам утвердили строительство броненосца с мощным парусным оснащением вдобавок к паровой машине. Небольшой шквал во время пробного плавания опрокинул неустойчивое судно. Из 550 человек спаслись 17. В память о погибших в стену собора святого Павла в Лондоне была встроена бронзовая доска с приговором суда «невежественному упрямству лордов».

Число жертв МПиО невозможно сосчитать. И все равно от него отказывались только тогда, когда появлялась наука. Значит, нужна наука изобретать!

— Представьте себе, — обращаемся мы к ребятам, — что вы стоите у истоков этой новой науки. С чего бы вы начали ее создавать?
— Нужно поговорить с разными изобретателями, пусть расскажут, как они изобретают.
— Нет, лучше за ними наблюдать!
— Нужно изучать, как работает их мозг, когда они придумывают новое!

Вроде все верно, именно так изучали психологию творчества. Но за много десятков лет не удалось получить не только правил, формул создания нового, но и вообще никаких результатов, которые можно было бы использовать на практике. Но что же еще можно изучать в творчестве, если не самого творца?

Трудно уловить неповторимый миг творческого «осенения», увидеть, что происходит в мозгу изобретателя, когда его вдруг озаряет видение будущей машины. Но сама машина — вот она, в металле, мы видим, что в нее вложил изобретатель сегодня, а что было сделано до него, вчера, десять лет назад... Мы много раз читали, слышали, как изобретателю помог случай. Но случайны ли изобретения?

— Кто изобрел телефон?
— Грейам Белл. Лет сто назад.
— Правильно. В 1876 году.

Среди новичков выявляются интересные личности. Например, Женя, который, кажется, знает все на свете.

— А если бы Белл, например, умер в детстве, был бы у нас сейчас телефон? Или мы бы до сих пор посылали друг другу курьеров с записочками?
— Наверное, был бы. Как без телефона?
—  — А на сколько времени задержалось бы его изобретение?
— На год!
— На десять лет... Нет, невозможно определить! Это как раз возможно. На час — два!

Именно на столько опоздал с заявкой на телефон другой изобретатель — Элиша Грей. А через год десять выдающихся изобретателей того времени в суде отстаивали право называться создателем телефона.

После ряда открытий в электротехнике появление телефона стало неизбежным, закономерным.

Изобретения, новые идеи появляются не случайно, а по законам, которые можно познать и использовать для сознательного совершенствования любых машин, для создания изобретений. Зайдем в музей автомобиля. Переходя от экспоната к экспонату, мы увидим, как менялись, совершенствовались машины, какие задачи при этом возникали и как они решались. А потом посетим музей авиации, артиллерии, выставку станков или медицинской техники. И окажется, что в их развитии возникали похожие задачи, и приемы их решения — одинаковы. Музеев много, но один из них — уникальный, где есть все — это мировой фонд изобретений. С анализа этих изобретений началась теория изобретательства.

Конечно, выявлять какие-то закономерности, правила, приемы нелегко, проще сидеть и гадать; а если сделать так? И куда веселее пошуметь во время мозгового штурма. Но... не так ли думали и те, кто утверждал проект погибшего броненосца?

Занятия затянулись до самого обеда, а небольшой послеобеденный отдых («час молчания», во время которого, конечно, никто не спит, но шуметь нельзя) ушел на подготовку к конкурсу «Что? Где? Когда?». Он длился до ужина. Мы вместе с другими преподавателями сидели в жюри. После ужина — первые отрядные огоньки. Места для костров были выбраны заранее, приготовлены сушняк, картошка и соль. Мы провели этот вечер с отрядом РТВ. Пели песни — в отряде две гитары: у Комиссара и у Бори, оба хорошо играют. Обсуждали прошедший конкурс. Ребята наблюдательны — заметили, что нам он не понравился. Почему?

Ведь было не хуже, чем в популярной телепередаче: минута на размышления, переживания, музыкальные паузы, удачные ответы. А нам было грустно от демонстрации голой эрудиции, неорганизованного, нетворческого мышления.

— Что нужно для правильного ответа? — спросили мы у ребят.
— Много знать!
— Хорошая память!
— Но тогда идеальным знатоком был бы человек, вызубривший все тома Большой Советской Энциклопедии! — замечает один из Преподавателей.
— Нужно еще остроумие! — никому не хочется считать зубрилу идеалом.
— Остроумие — вещь безусловно полезная, но, к сожалению, имеет косвенное отношение к настоящему творчеству.
— А что имеет?

Последний вопрос задал новичок Дима, но нам отвечать на него не пришлось. Вмешались старички и наперебой стали объяснять, что для творчества, для придумывания нового нужны не только знания, но и богатое воображение, а у эрудитов, как правило, оно подавлено знаниями. И соревноваться нужно не в том, у кого память лучше, а кто лучше думает!

— Но знатоки тоже думают! — не сдается Дима. — У них минута на размышление!
— Да что вообще можно придумать за минуту! И думают они неправильно!
— А как правильно?

Тут мы пришли на помощь старичкам и напомнили ребятам задачу об обмолачивании влажного зерна, которую не смогли решить знатоки. На занятии новичкам тоже не удалось ее решить, а старичков мы просили не вмешиваться, хотя ответа на эту задачу они тоже не знали. А сейчас мы им предложили ее решить.

— Это задача на вепольный анализ, — начал Игорь.
— Да, есть два вещества: зерно и влага.
— А поля нет! Значит, нужно ввести!
— Электрическое?
— Нет, зерно влажное, не получится.
— И магнитное тоже плохо.
— А тепловое?
— Но ведь было сказано, что греть нельзя, много энергии нужно.
— А почему обязательно греть? Может, охладить?
— Правильно, заморозить! Влага превратится в лед, кожура зерна станет хрупкой и отвалится!

Приятно было слушать и смотреть, как ребята расправлялись с задачей. За минуту они вышли на тот самый ответ, который не смогли найти эрудированные знатоки. Правда, новички нашего восторга не разделяли — их сбили с толку непонятные слова вроде «вепольного анализа», да и решение показалось странным. Но главное до них дошло.

— Давайте придумаем новый конкурс! — предложил все тот же Дима. — И задавать не просто вопросы, а задачи, чтобы соображать, а не вспоминать!
— Но тогда все вопросы будут техническими или научными, а это не всем интересно, — забеспокоилась Таня, которая еще при первой нашей встрече заявила, что к технике у нее способностей нет, что она увлекается живописью и учится в художественной школе. Но старички быстро ее успокоили, заверив, что в искусстве изобретательских задач не меньше, чем в технике, и вообще искусство — важнейший элемент тренировки настоящего творческого человека.

Пока костер догорал, мы обсудили условия нового конкурса, а главное, придумали название: «Турнир рыцарей творчества».

Вечерние размышления

Мало сил остается к вечеру. Но дел в течение дня столько, что без вечерней «разборки» наша работа через неделю превратится в хаос.

Мы сегодня познакомили ребят с одним из методов психологической активизации творчества — мозговым штурмом. Его предложил А. Осборн в конце тридцатых годов нашего века. При мозговом штурме процесс поиска разбивается на два этапа. На первом группа «генераторов», обычно не более десяти человек, ищет решения в совершенно свободной беседе, при условии запрета любой критики высказанных идей. Эти идеи на втором эта¬пе критически рассматриваются ими же или специальной группой «критиков».

Имеется несколько разновидностей мозгового штурма. Самая сильная — созданная в 1960 году У. Гордоном «синектика». Это штурм, проводимый группами специально обученных преодолению психологической инерции профессионалов — синекторов. Основными приемами синекторов являются различные аналогии. Есть и другие методы психологической активизации. Об одном из них — методе фокальных объектов — расскажем позже. Остальных мы не коснемся в этой книге из-за ограниченности ее объема. Но все они основаны на МПиО, и как их ни совершенствуй, все равно на их базе невозможно учить правильному мышлению. Но преподаватель, ведущий занятий по ТРИЗ, должен их знать, чтобы критиковать со знанием дела, а не понаслышке. Прочитать о них можно в книге Дж. Джонса «Методы проектирования» (М.: Мир, 1987), а также в книгах по ТРИЗ, приведенных в списке литературы.

Нужно отметить, что методы психологической активизации, не справляющиеся со сложными задачами, вполне приемлемы для решения задач невысокого творческого уровня. Кроме того, они позволяют оживить занятие, дать ребятам «выкричаться», пошутить, посмеяться. Однако злоупотреблять ими не стоит. В первые годы работы с ребятами мы много тратили на них времени. А потом убедились, что это мешает восприятию более эффективных инструментов ТРИЗ.

Новый конкурс «Турнир рыцарей творчества» нас немного беспокоит. Проблем с ним будет немало. Ведь ребятам старый конкурс нравился, он, безусловно, зрелищен, как и его прототип — телепередача «Что? Где? Когда?». Правда, зрелищность обеспечивается в первую очередь малым временем на размышление. Но одна из профессиональных заповедей великого русского поэта А. С. Пушкина: «Служенье муз не терпит суеты!» Творческие задачи должны решаться в спокойном, неторопливом темпе, а здесь — минута на ответ! И многочисленные зрители популярной передачи верят, что именно так и нужно думать! А пресловутая эрудиция! Эрудит «потребляет» знания в готовом, разжеванном виде, как раз и навсегда заданные. Нужно только запомнить — вот и все! Но чем больше объем зубрежки, тем ниже творческий потенциал, восприимчивость к новому. И если к такому всезнающему эрудиту попадет на отзыв работа новая, в которой рассказывается о том, чего не было или не знали раньше, — отрицательный отзыв обеспечен, ведь он точно знает, что этого никогда и нигде еще не было, а, значит, не может быть! Нет, нужен, очень нужен новый конкурс, который, не теряя зрелищности, учил бы правильному, диалектическому мышлению, развивал творческий потенциал участников и зрителей!

Вчера и сегодня старички несколько нарушили наши учебные планы своими преждевременными упоминаниями об отдельных элементах ТРИЗ: противоречиях, идеальности, вепольном анализе. Но мы не возражали. Во-первых, «утечка информации» все равно неизбежна после занятий. Во-вторых, неоднократное упоминание незнакомых терминов, слов, полное объяснение которых должно быть дано позднее, — неплохой педагогический прием. Когда дойдет очередь, человек легко усвоит новый материал, воспринимая его уже немного знакомым. Это прием с успехом применяет при обучении малышей учительница С. Н. Лысенкова.

Вообще «утечка информации» ставит перед нами серьезные проблемы. Готовясь к летней школе этого года, мы почти полностью обновили запас учебных задач, благо изобретений сегодня создано более 80 миллионов. Ребята все время «озадачивают» друг друга. К концу обучения мы убедились, что новички знают задачи, решенные старичками в прошлом учебном году. Кстати, в книге приведено решение около сотни задач и много примеров. А за месячный курс занятий в летней школе было решено в несколько раз больше задач, приведено много больше примеров.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ