7а. Сложный путь «простых людей»

Глава написана совместно с А.Б. Соколом

Вероятнее всего, крестьянская тема началась в русской литературе во второй половине XVIII века в статьях Н.И. Новикова. Это были общие аллегорические рассуждения отнюдь не крестьянина, а предста вителя совершенно иной группы об отдельных плохих помещиках и сожаления о плохой крестьянской жизни.

Пример 52

Бедные крестьяне... они работают день и ночь, но... едва имеют дневное пропитание... насилу могут платить господские поборы (1)*.

Чуть позже Эмин в своем журнале «Смесь» показывает умственное превосходство крестьян над помещиками (2). А Крылов прямо заявляет:

«Добродетельный и честный крестьянин для меня во сто раз драгоценнее дворянина, счисляющего в своем роде до тридцати дворянских колен, но не имеющего никаких достоинств» (3). Добродетельность и честность крестьян дворянин Крылов, естественно, хочет видеть тоже дворянского типа. Нереальность таких качеств не имеет при этом значения. Вот почему литературные образы крестьян, которые появляются в этот период, еще туманны и малореальны.^**

Только в самом конце XVIII века в «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева крестьяне уже появляются как самостоятельные персонажи.

Но они, по-прежнему, скорее желательные, чем реальные. У того же Радищева крестьянин отказывается от денег за добрую услугу. Это характерно для романтической традиции, но никак не для реальных крестьян (4).

В самой крестьянской среде тем временем происходят изменения.

Условия становятся все жестче, а крепостное состояние не позволяет на них реагировать. Люди начинают чувствовать, что что-то не так. Этот процесс отражается в произведениях писателей-романтиков — Н.Ф. Павлова и В.А. Соллогуба. Но и здесь жанровая психология перекрашивает авторские представления о крестьянах в свои цвета.

Пример 53

Вот типично романтическое утверждение Ивана Васильевича — персонажа повести Соллогуба «Тарантас»: «Посмотрите-ка на русского мужика: что может быть его красивее и живописнее?» (5).

К началу XIX века представления интеллигенции о группе крестьян уже сформировались. О ней уже можно писать. И в «Кате, или Истории воспитанницы» В.Ф. Одоевский показывает одно из возможных противоречий с другими группами. Девушка, вырванная из крестьянской среды, понимает, насколько страшна и мучительна жизнь в другой группе (6). В «Записках охотника» Тургенев пошел еще дальше — там уже появляется элемент осознанного недовольства, причем не отдельных людей, а крестьян, как группы, имеющей свою характерную культуру (7).

Но окончательно со всеми подробностями положительная тема русских крестьян сформировалась у Некрасова и его последователей. Основная черта этой темы: жестоко, беспощадно и незаслуженно угнетаются хорошие люди.

Тема сформирована. И теперь сквозь эту призму можно увидеть недавнее прошлое и настоящее. Идет разделение на «своих» и «чужих». Поступки «своих» оправдываются, поступки «чужих» поливаются грязью.

Пример 54

Характерное высказывание Герцена: «Крепостной человек убил своего помещика, вступившись за честь своей невесты. И превосходно сделал, прибавим мы» (8).

Пример 55

Аналогично у Некрасова: «Нам подобает пить! Пьем — значит силу чувствуем!» (9).

То же самое произойдет позже, когда развернется анти-тема, только «свои» и «чужие» поменяются местами.

Пример 56

Вот утверждение Г. Успенского: «Беззаконная жизнь во всех отношениях, жизнь грубая, жирная, неряшливая, нецеремонная, — а главное, непременно «дармоедная», — вся от одного дуновения той неотразимой правды, сознание которой пришло вместе с освобождением крестьян, разложилась, и еще недавно торжествующий, авторитетный, властный, крепко держащийся на ногах человек превратился в совершенное ничтожество, в нищего и подсудимого одновременно» (10).

(Сравним последнюю часть высказывания «мечтателя о прошлом» Успенского со словами очевидца Новикова, приведенными в начале этой главы. Захваченный своей убежденностью в том, что при крепостном праве крестьянам жилось лучше, Успенский не видит того, что видит Новиков — беспощадное рабство крепостных. Групповые представления перекрывают реальность. Но не надо думать, что такое происходило только с Успенским. Это постоянно происходит с каждым из нас. Таково свойство человеческого мышления — модель сильнее реальности.)

Но переход к анти-теме «плохие крестьяне» будет чуть позже. А пока начинают появляться произведения, в которых подтемы хороших крестьян обращаются в анти-подтемы.

а) Хорошие угнетенные крестьяне беспомощны перед государственной системой царской России: чиновниками, полицией, церковью и т.п.

(12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20).

б) Особая моральная чистота крестьянских женщин и детей — по отношению к ним эта тема выражена с особой яркостью (24, 46).

в) Нищета крестьян, как следствие несправедливого угнетения (23, 26).

г) Добрые традиции крестьянской общины — так называемого «Мира» (24, 27).

д) Попытки изменить ситуацию благородны. (22).

е) Общие моральные достоинства крестьян (24, 27).

ж) Расслоение крестьян на богатых и бедных — здесь подтема крестьян бедных и антиподтема крестьян богатых присутствуют одновременно (13, 27, 28, 30, 31).

Крестьяне не могут преодолеть государственную систему царской России из-за собственного нежелания что-либо предпринимать, апатичности, недальновидности и т.п. (16, 21, 22, 23, 40).

Особая забитость и примитивность крестьянских женщин и детей (12, 25, 47).

Нищета крестьян, как следствие лени и апатии (35).

«Мир» — орудие еще большего угнетения крестьян, тормоз в любой попытке выйти за пределы патриархальной грязи (17, 28, 36).

Попытки изменить ситуацию предпринимаются только сумасшедшими (33).

Жадность, тупость, лень, звериная злоба крестьян (29, 32, 34, 37, 39).

(Попытки выявить анти-подтемы случались и раньше (11). Но тогда все силы были устремлены на формирование темы, поэтому такие попытки решающего значения не имели и замечены не были.)

Анти-подтемы являются зеркальным отражением подтем, они столь же типичны. Ниже представлены параллельные ряды примеров подтем и анти-подтем. Обратите внимание на годы написания упомянутых произведений. Таким образом, к концу XIX-началу XX века в русской литературе сформировалась отчетливо видимая анти-тема: крестьяне царской России окончательно лишены всякого человеческого облика.

Кстати, о реализме русских «писателей-реалистов». Когда В.А. Слепцов еще в середине XIX века поднимал кое-какие анти-подтемы русского крестьянства, Тургенев обвинял его в... отсутствии фантазии при описании характеров русских крестьян.

Наиболее ярко анти-тема видна в творчестве
Н.Г. Гарина-Михайловского.

Пример 57

«...добрые, простые с виду люди оказались просто гнусными, недостойными негодяями, тупо и бессмысленно разбивающими свое собственное благо» (32).

А восхвалявшийся ранее крестьянский «мир» писатель сравнивает с волком, питающимся человеческими жертвами: «вдовами, да сиротами, да обезземелившимися» (36).

Конечно, развитие идет неравномерно. И в конце XIX-начале XX века появлялись произведения с хорошими крестьянами (38). Именно они вызывали восторг старшего поколения, воспитанного на Некрасове и Тургеневе. У молодого же поколения тот же Бунин вызывал скептическую улыбку — его патриархальные крестьяне были уже красивой ложью.

Но тема не стоит на месте. Пока текут слезы по уже безвозвратно ушедшим чистеньким благородным крестьянам, сама группа крестьян начинает распадаться (42, 43). Из «одного корня», из одной среды вырастают люди с душой собственника, «мироеда» на одном полюсе и с душою труженика, радетеля за народные интересы на другом» (27). Появляется ряд произведений, где показаны «борцы» и «агитаторы». Сначала их немного, и они ничего не могут сделать. Это отдельные личности, любые попытки которых изменить ситуацию терпят неудачу. В лучшем случае на них не обращают внимания, в других — просто доводят до смерти (36, 44). Потом появляются целые группы борющихся людей. Их культура все еще не изменилась, они по-прежнему «толпа» и практически не отличаются от обычных крестьян. Но даже малейших различий достаточно для постоянных раздоров со старой группой (45). Впрочем, тем, кто остался в старой группе, не позавидуешь. Там царит полный развал. Разрастается зависть к людям, уже покинувшим группу, но еще не нашедшим своего места («недовольным»).

Пример 58

В рассказе А.П. Чехова «На подводе» прекрасно показана эта зависть к молодой учительнице, которая чаще всего имеет дело с пьяным сторожем, избивающим ее учеников. Да и в школу-то она пришла из-за нужды (42).

А крестьянская тема начинает переходить в надсистему. Появляются попытки объединить «хороших» и «плохих» крестьян (48). Соединяется тема крестьян и с другими темами. Например, с темой самовлюбленности и оторванности от реальной жизни журналистов, их преданности дешевым банальностям и собственной болтовне (36).

Надтемой в данном случае будет тема трудящихся вообще. И действительно, по мере исчерпания крестьянской темы в русской литературе расширяется тема рабочих.

«Поднятая целина» М.А. Шолохова является примером замены внешней среды: крестьяне в новых условиях — при советской власти.

Новые темы, возникшие из этих переходов, развиваются так же, как и предыдущие. Тема советских крестьян от общих и совершенно нереальных рассуждений В.В. Маяковского («сидят папаши, каждый хитр, землю попашут — попишут стихи») и насмешек А.П. Платонова перешла к «хорошим» колхозникам Ф.А. Абрамова и «деревенских писателей». А В.М. Шукшин своим рассказом «Срезал» начал анти-тему — злобных, завистливых и необразованных колхозников. Эта анти-тема в каком-то смысле доживает и сейчас. Вместе с тем в рассказах Распутина, Астафьева и иже с ними до сих пор сильны страдания по патриархальному крестьянству, огульные обвинения всего нового в «падении нравов» и «бездуховности».

Цифрами в тексте обозначены:

1 Новиков Н.И. Рецепт для г. Безрассуда. В: История русской журналистики. — М., 1991. — С. 15. 1769.
2 Эмин Ф. Адская почта. В: Друг честных людей. — М., 1989. — С.15. 1770.
3 Крылов И. Почта духов. Там же. — С. 20. 1789.
4 Радищев А.Р. Путешествие из Петербурга в Москву. — Л., 1969. 1790.
5 Соллогуб В.А. Тарантас. Избранная проза. — М., 1983. — С. 243. 1840.
6 Одоевский В.Ф. Катя, или История воспитанницы. Повести и рассказы — М., 1959. — С. 123. 1834.
7 Тургенев И.С. Записки охотника. Избранные сочинения — М., 1987. — С. 18. 1852.
8 Герцен А.И. Крещенная собственность. В: История русской журналистики. — М., 1991. — С. 144. 1860.
9 Некрасов Н.А. Кому на Руси жить хорошо. Избранные сочинения. ОГИЗ, 1947. — С. 251. 1873.
10 Успенский Г. За малым дело. Власть земли. — М., 1988. — С. 241. 1887.
11 Фонвизин Д. Поучение. В: Друг честных людей. — М., 1989. — С. 120. 1783.
12 Наумов Н.И. У перевоза. В: Крестьянские судьбы. — М., 1986. —
С. 142. 1863.
13 Наумов Н.И. Мирской учет. Там же. — С. 156. 1873.
14 Каронин С. (Петропавловский Н.Е). Безгласный. Там же. — С. 322. 1880.
15 Каронин С. (Петропавловский Н.Е). Ученый. Там же. — С. 342. 1880.
16 Каронин С. (Петропавловский Н.Е). Куда и как они переселялись? Там же. — С. 355. 1880.
17 Засодимский П.В. Пропал человек. Там же. — С. 429. 1883.
18 Засодимский П.В. От сохи к ружью. Там же. — С. 454. 1885.
19 Каронин С. (Петропавловский Н.Е). Светлый праздник. Там же. —
С. 312. 1887.
20 Засодимский П.В. История одной уставной грамоты. Там же. — С. 484.
21 Слепцов В.А. Свиньи. Там же. — С. 54. 1864.
22 Наумов Н.И. Умалишенный. Там же. — С. 179. 1879.
23 Эртель А.И. Поплешка. Там же. — С. 402. 1881.
24 Потехин А.А. Крестьянские дети. Там же. — С. 226. 1881.
25 Слепцов В.А. Питомка. Там же. — С. 44. 1863.
26 Засодимский П.В. Терехин сон. Там же. — С. 410. 1880.
27 Эртель А.И. От одного корня. Там же. — С. 410. ок. 1881.
28 Левитов А.И. Расправа. Там же. — С. 70. 1862.
29 Засодимский П.В. Черные вороны. Там же. — С. 471. 1886.
30 Решетников Ф.М. Тетушка Опарина. Там же. — С. 80. 1886.
31 Златовратский Н.Н. Авраам. Там же. — С. 204. 1887.
32 Гарин-Михайловский Н.Г. Несколько лет в деревне. Рассказы и очерки. — М., 1984. — С. 5. Конец 1880-х.
33 Гарин-Михайловский Н.Г. Карандашом с натуры. Там же. — С. 207. 1894.
34 Гарин-Михайловский Н.Г. В усадьбе помещицы Ярыщевой. Там же. — С. 254. 1894.
35 Гарин-Михайловский Н.Г. На ночлеге. Там же. — С. 392. 1896.
36 Гарин-Михайловский Н.Г. Волк. Там же. — С. 385. 1902.
37 Бунин И.А. Федосеевна. Рассказы. — М., 1983. — С. 31. 1891.
38 Бунин И.А. Танька. Там же. — С. 36. 1892.
39 Бунин И.А. Жертва. Там же. — С. 322. 1913.
40 Бунин И.А. Пожар. Там же. — С. 423. 1930.
41 Шмелев И.С. Росстани. Деревенские летописи. — М., 1990. — С. 447. 1933.
42 Чехов А.П. На подводе. Там же. — С. 81. 1897.
43 Потапенко Н.Н. Редкий праздник. Там же. — С. 94. 1891.
44 Чириков Е.Н. Лес разгорался. Там же. — С. 189. Полевой суд. — С. 205. 1905.
45 Вольнов И.Е. Юность. Там же. — С. 218. 1913.
46 Некрасов Н.А. Мороз Красный нос. Избранные сочинения. — С. 101. 1863.
47 Блауманис Р. Сорная трава. В: Танец втроем. Рассказы. — Рига: Лиесма, 1988. С. 169. 1887.
48 Блауманис Р. В тени смерти. Там же. — С. 347. 1899.

^* Нумерация источников относится только к этой главе.
^** Упоминания крестьян встречаются в литературе и раньше. Но это не тема, не образы; скорее, это элемент пейзажа, вроде «оратаев» в «Слове о полку Игореве». Или персонажи героические, такие, как Илья Муромец. По своей деятельности он не крестьянин, только происходит из крестьянской семьи.

7. О чем напишут завтра

10. Закономерности для Пигмалиона