Территория лицея занимает не меньше квартала: главный вход (для педагогов и техработников) располагается на одной улице, а второй вход (для учащихся) — на другой. Центральный вход все время контролируется консьержем, а вход для учащихся закрывается через 5-10 минут после начала занятий. Откроют его только после первых двух пар (четыре урока), чтобы желающие могли уйти на 2-х часовый обеденный перерыв в город. Те учащиеся, которые далеко живут, проводят его на территории лицея: во дворе или в комнатах пансиона. Такой порядок навсегда снимает проблемы опозданий и физической усталости как учащихся, так и учителей.

Один угол лицейского двора занимает коттедж для директора лицея, его заместителя и интенданта. Они имеют как собственное жилье, так и это — ведомственное. Алжир, как и бывшая метрополия — Франция, практикуют обязательную ротацию руководителей школ и лицеев.

Такие социально вмонтированные механизмы автоматической мотивации учеников и учителей к лучшей деятельности будут сопровождать нашу беседу на всем ее протяжении. Это характерно для тех инновационных систем, в которых работает набор степеней свободы исполнителей на базе природной самомотивации.

В Алжире не может быть принята к рассмотрению мысль, чтобы в одном здании (дворе), под руководством одного директора и силами одного учительского коллектива организовать обучение детей младших, средних и старших классов. Это было бы за пределами здравого смысла. Каждая школьная ступень — это ступень ОТДЕЛЬНАЯ, со своим зданием (двором), директором и педагогическим коллективом. Знаю, что учитель основной школы на ставку имеет 24 часа в неделю, учитель лицея — 19,5 часа, а преподаватель университета — 12. На ставку учитель легко обеспечит всем необходимым неработающую жену и нескольких детей. В начале карьеры он будет ездить на подержанном авто и жить в квартире дома, который патронируется государством, став опытным специалистом, сможет обзавестись индивидуальным жилищем с двориком и гаражом.

Тестирование уровня подготовленности учащихся не отдано в руки субъекта, который сам же и учит детей или собирается учить, а этим же учительским ресурсом в рамках его рабочего времени оформлено в процедуры высокой объективности. Меня, как и других учителей лицея постоянно ставили на проведение бакалаврского экзамена: всегда на экзамен по «чужому» предмету и никогда по родственному. Социальные механизмы таковы, что с одной стороны очень уважительно и доверительно относятся к гражданину, а с другой резко пресекают попытки прямого жульничества или прикрытого блата. Как-то спрашиваю коллег: «Почему директора не видно?» Мне отвечают: «А ты что, не знаешь? Он ходил в соседний лицей, когда дочь писала «бак», и пытался узнать шифр ее работы, так прилетел из столицы инспектор и уволил его. Теперь он иногда появляется, чтобы сдать дела».

Алжирский инспектор еще более самодостаточная фигура в алжирской системе образования, чем учитель или директор (заместители директора).

Была у меня встреча и с «моим» генеральным инспектором, т.е. по физике и химии. В алжирском, как и во французском лицее эти два предмета ведет один учитель. Для меня химия далеко не милое дело, но разобраться при желании всегда можно, тем более за достойную зарплату. На одном из практических занятий по физике прибегает в лабораторию секретарь директрисы лицея и сообщает: «Мсье, сейчас к вам придут директор и генеральный инспектор». Да, секретарь у директора лицея один, а у заместителя директора по учебной работе целая команда секретарей из 5-7 человек. Они под его руководством выполняют хоть и интеллектуальную, но все же техническую работу. Для занятий по расписанию используются как лекционные классные комнаты, так и лаборатории по физике, химии, биологии, лингафонные кабинеты для практических занятий, на которых класс делится на две группы. На практическом занятии не обязательно надо выполнять именно практическую работу с приборами или опытами, чаще это занятия по решению задач как наиважнейший вид учебной работы: формирование умений применять базовую теорию.

Через пару минут заходят директриса лицея (ее муж владел аптекой в центре города, а она ничего не преподавала, что в порядке вещей во всех лицеях Алжира и Франции) и генеральный инспектор (заметно старше меня тогдашнего): взволноваться времени у меня не было. Присели за последним столом, хотя если быть более точным, то в лабораториях не привычные столы на один — два человека, а длинные рабочие поверхности, покрытые прочной кафельной плиткой, с подведенными коммуникациями (вода, газ, электроэнергия). Инспектор послушал мои дальнейшие объяснения (был чисто девичий класс) минут 10-15, а затем вышел к учительскому месту и начал беседу с моими ученицами по ранее пройденному материалу. Я понял, что инспектор остался доволен: он от вопросов детям перешел на монолог, показывая уже свою глубокую предметную подготовку. Позже секретарь передала, что инспектор продлил контракт. Именно на генерального инспектора возложены государством функции по аттестации профессионального уровня учителей, а также по составлению задания на итоговую государственную аттестацию выпускников.

Как-то учитель-языковед приглашает после уроков своих коллег на чай с пирожными. Спрашиваю, а в связи с чем?

Надо отметить, что без авто он не передвигается.

Каково отношение общества к учителю? Какой уровень воспитанности алжирских лицеистов?

Уровень воспитанности лицеистов задается деятельностью так называемых «сюрвеянов» во главе со своим начальником. Однако им вменяется забота не мероприятия проводить, а «бдеть» о таких основательных и серьезных порядках в лицее, которые своим существованием утверждают привычку учеников к воспитанности. При этом в середине учебной недели занятия по расписанию только до обеда, а после обеда работают различные кружки и спортивные или художественные секции. Меня, к примеру, просили вести кружок юных фотографов. Обилие практических часов учебной работы снимает актуальность присущей у нас работы учителей как репетиторов. Технологически это реализуется тем, что не практикуется задавать домашние задания текущего плана: ученик получает одно-два комплексных задания на дом в течение триместра. То есть принцип доверия здравому рассудку охватывает не только учителей, а и учеников: общественно самодостаточную личность не сформировать в условиях десятилетий мелочной опеки. Алжирские организаторы образования исповедуют принцип: реально воспитывают не мероприятия, на которых большинство детей было бы в роли зрителей, а сформированные условия школьной текущей жизни. Еще более значимо влияние реального социального запроса на образованность и воспитанность.

Ко мне на занятия бегали в свободное от уроков время ученики «чужих» классов: «Мсье, мне подруга сказала, что вы так понятно объясняете! Позвольте побыть у вас на уроке — мне так надо подготовиться к выполнению контрольной!»

Понятно, что только системно честная технология аттестаций способна уже в детской душе закладывать уважение к основательной образованности. Именно после работы в Алжире я впервые осознал, как сильно отличаются в сущности своей «образование» и «образованность». «Образовываться» можно до бесконечности долго и много (например, навалить на старшеклассника 16 предметов), но это еще не факт, что удалось стать образованным.

Или другой уровень коммуникации: «Мсье, у нас к вам просьба взять еще один класс. Мы понимаем, что это много, возьмите только физику, а химию, которую вы не так любите, будет читать мадам Аниса. Учительница этого класса ушла в декрет, и в середине учебного года у нас нет иного выбора, а детям же писать аттестации». На лицо хлопоты администрации не просто, чтобы вычитать программу, а потребность в максимально эффективном решении вопроса уровня подготовки своих учащихся.

Вот из таких конкретных жизненных реалий складывается уважительное отношение общества к своим учителям. При этом нет «Дня учителя», грамот, значков, елейных речей с трибун. В противовес привычной для нас показухе, нивелирующей самодостаточность личности, есть постоянная светящаяся уважительная радость людей быть причастными к тебе, учителю: в транспорте, в магазине, в мэрии, фискальных органах, на улицах. Население считает за счастье, сделать приятное учителю. Как-то ученица написала на доске химический знак хлора с маленькой буквы — cl. Я прошу исправить на правописание с большой — Cl, а она не хочет, аргументируя: «Какая разница — хлор есть хлор». Я гну свое, аргументируя общепринятыми в науке условностями, но слышу в ответ: «Хорошо, мсье, но только лишь, чтобы сделать вам приятно».

Или другая «картинка» школьной (лицейской) жизни. Алжирский учитель носит с собой мел и щетку, набитую войлоком, чтобы стирать с доски. В классе нет такого понятия, как дежурный, который готовит доску для следующего урока. Это входит в служебные обязанности самого учителя как естественные издержки профессии, а ученики никому не прислуживают. В том числе и не моют полы вместо технических работников. Однако почти всегда находится кто-то, кто сам подходит в начале урока и просит: «Мсье, пожалуйста, дайте щетку».

В порядке вещей обслуживание работы учителя техническим персоналом лицея. Даже не знаю, надо ли писать, что уже тогда алжирские учителя текст аттестационной работы никогда не писали на доске: каждому ученику вручается листик с текстом задания. Ксероксы были только в городе, у частного бизнеса, однако в лицее имелась простая копировально-множительная техника. Учитель готовил текст задания на специальной бумаге в одном экземпляре, а лаборанты множили его в нужном количестве.

Как-то на уроке химии во время опыта закончился кислород в баллоне. Я сразу сообщил лаборантке, она интенданту, и уже на следующую пару работник вкатил в лабораторию на специальной тележке новый кислородный баллон промышленного образца. По распоряжению интенданта он на служебном автомобиле съездил и купил его на близлежащей заправке. На бензозаправках продавались и газовые, и кислородные баллоны, автокосметика и прочее: комплексный подход в делах бизнеса закладывался комплексным характером школьных заданий. Для алжирского учителя составление комплексных аттестационных заданий является обычной практикой: чтобы не повторяться стандартными задачами из учебника. Поле школьных учебных заданий так и разделяется на два принципиально разных типа заданий: упражнения и проблемы. Для выполнения первых (упражнения) достаточно формальных знаний одной темы, а для решения проблем требуются как знания нескольких тем, так и умения к комплексно-творческому синтезу.

Конечно, общество ценит как выпускников с такими способностями, так и учителей, которые их готовят. Общественное мнение об учителях не может нести какого-то иронического оттенка, ибо учителя хорошо одеваются, ездят в личных авто, на каникулах путешествуют по миру, имеют солидные личные библиотеки и хорошие домашние условия. Государство предоставляет учителю пенсию в размере 80% от его зарплаты. Никто не стремится брать нагрузку больше стандартной учительской ставки и продолжать работать после достижения пенсионного возраста. Пенсионеры — это активные общественные деятели или активные туристы. Конечно, эта линия жизни у врачей еще более весомая: хирург полгода работает, а остальные полгода ездит по всему миру на конференции за свой счет и не может потратить заработанные деньги.

Кроме двух месяцев летних каникул есть еще две недели зимних и две недели весенних каникул. В это время никого из педработников в лицее нет, а техработники по очереди неделю работают, а неделю отдыхают.

А есть ли какая-то специфика в организации и проведении учебных занятий?

Интерес учителей к более высокой зарплате получает системного оператора в лице независимого генерального инспектора по предмету. Аттестации, которые осуществлял бы сам коллектив, где работает аттестуемый учитель, в алжирской действительности — это как нонсенс. Там системно опираются на принцип персональной ответственности, и на дух не переносят подходы завуалированной безответственности. Коллективная безответственность идет от всевозможных советов, комиссий и комитетов, где нет живого, а не «бумажного» автора решения. Прагматический синтез исторического опыта указывает: в среде демократического поиска решения за его итог персонально отвечает премьер-министр, директор или инспектор, а в авторитарно-тоталитарных сообществах диктат вождя или управленца преподносится как коллегиальное решение.

После апрельских событий 1986 года алжирские и французские коллеги несколько дней подряд донимали меня вопросом: «Почему у вас никто не подает в отставку? Такая глобальная катастрофа! Как это возможно, что нет конкретной ответственности?»

Возвратимся к делам школьным: «Какова ответственность государства за неимоверно неоднородный подход к аттестации учителей? Как в принципе можно достичь какого-то ее стандарта в условиях применения множества неравнозначных «инструментов» измерения?»

В ответственных системах аттестация уровня учебной подготовленности выпускников лицеев и основной школы осуществляется не теми, кто учил, и не теми, кто будет учить. В принципе алжирцам и в голову не может прийти, чтобы собрать в одной аудитории учеников как способных осилить программу, так и неспособных только потому, что их родителям или родственникам этого очень хочется. Потому независимая аттестация выпускников не воспринимается как такой справедливый общественный бич — это здравая технологическая подсистема для эффективного профильного обучения. Какое может быть профильное обучение без соответствующей селекции как на уровне желания ученика, так и на уровне способностей. В мысленном мостике к нашим порядкам не идет речь о детях, которые хотят учиться — им не проблема попасть в желаемую среду — труд все перетрет. Речь о детях, которым сложно заставить себя учиться, а «хотят» вместо них их родители.

Известные выводы Алвина Тоффлера о «новом водоразделе» мира на группы «быстрых» и «медленных экономик», в основе которого новая роль знаний в производстве, мы продолжаем игнорировать, как и три десятилетия назад его прогнозы о надвигающейся постиндустриальной эпохе (http://deming.ru/Statyi/KachNovCiv.htm). При этом о какой «быстрой» экономике можно мечтать при «медленных» учебно-воспитательных технологиях!

Во время занятий учитель алжирского лицея обязан решать две главные учебные задачи: формирование понятия о сущности программной темы за счет лекционного объяснения и формирование умения применять теорию на практическом занятии. Улавливаете логику: для понимания — лекция, а для умения — практика. Каких-либо проверок домашнего задания в начале занятия или закрепления изученного в конце никто никогда не проводит. В то же время лицеисты очень любят беседы по сути материала в ходе его изложения. То же самое можно сказать и о французских лицеистах. Как-то в ходе одного из визитов во Францию с нашими херсонскими лицеистами половину занятия по физике провел я в присутствии французского коллеги — в виде беседы. Мне было интересно прощупать уровень подготовки французских лицеистов, а ими одобрительно была принята предложенная форма работы с материалом — беседа: просились — давайте продолжим еще.

Учет возрастных особенностей школьников реализуется тем, что если у студентов учебный год разделен на две порции — семестры, то у лицеистов их три — триместры, а в основной школе — четыре — четверти. Количество предметов у лицеиста не превышает десяти с учетом физкультуры. На физкультуре класс не делится на две группы «мальчики — девочки» — со всем классом работает один учитель. Вопроса дисциплины как такового нет: ученик-нарушитель переводится в отдельную комнату под присмотр воспитателя. Там он читает что-то или пишет. Силового давления по поводу обязательного «выполнения задания» нет: придет время, и по результатам аттестаций неуспевающий будет вынужден дублировать свой курс еще один год. «Неуспевающий» — это тот, у которого средний балл по всем предметам будет меньше, чем 50% от максимума. Средний балл считают с учетом коэффициентов значимости предметов, которые отражает «карту» профильных и общеобразовательных предметов. Дублировать курс дважды не позволяется — ученик исключается из академического лицея, но может или обязан перейти на учебу в профессиональный лицей, где главным является формирование сервисно-мануальных способностей.

Учет индивидуальных особенностей реализуется сетью лицеев разного профиля при однотипной основной школе как первичной основе будущей взрослой специализации. Сначала это происходит на уровне учета особенностей развития интеллекта как такового (академические и профессиональные лицеи), а затем на уровне индивидуального интереса к той или иной сфере деятельности (различный профиль внутри заведения). Технологически это подкрепляется организацией большого числа часов практических занятий по выбранному профилю. На таких занятиях класс делится на отдельные группы. Выбор профиля осуществляется совместно: ученик заявляет о своих желаниях, а образовательная система направляет их в русло реализации только при условии наличия у него адекватных личностных способностей. Причем речь идет не только и даже не столько о способностях усвоить программу, как о личностной способности овладеть программой практически. Можете представить мое удивление, когда в один из «сезонов» мне пришлось учить сына директора мощнейшего лицея города-миллионника как второгодника!

Системность образовательных механизмов общества имеет свою технологическую реализацию как социальная ценность вместо бессистемного позиционирования в угоду субъективных блата, привилегий и прочих разрушительных для образовательной мотивации «изобретений».

Какое у них отношение к учебникам?

В то же время библиотеке алжирского лицея может позавидовать не один наш институт. На библиотечных стеллажах такие наши гранды, как Лев Толстой, Иван Тургенев занимали многие ряды, а особенно много Федор Достоевский. Доступными для учащихся лицея были работы любого мирового классика. Как беллетристики, так и книг «вождей» не было, религиозной литературы тоже. Все из последнего можно было купить за небольшие деньги на раскладах в городе. В том числе и Библию на русском языке, которая при обнаружении на советской таможне конфисковалась, а ее владельца советские органы снимали с контракта.

Как часто директор и заместитель посещают уроки учителей?

В то же время у дирекции много рычагов, чтобы мгновенно отказаться от услуг специалиста с «липовым» дипломом. Первый из них — это анализ заданий, которые дает ученикам учитель. Чтобы дать ученикам задания достаточного для общегосударственного тестирования уровня сложности, надо самому уметь с ними справляться. Потому в лицее документом строгой отчетности являются пакеты текущих тематических аттестаций, а не классный журнал. Заведующий предметной кафедрой (координатор) прекрасно разберется в содержании твоей учебной работы с доверенными тебе учениками, потому что все работы хранятся в администрации и там все прозрачно видно, а в журнале можно написать, что угодно и никому ничего не докажешь.

Понятно, что учителю надо еще уметь работать с учениками не только как знатоку-предметнику, а и как педагогу-организатору. Последнее отследить еще проще, чем первое, ибо идет речь об общих канонах педагогики.

Думаю, что сейчас бывшие алжирские коллеги заполняют сводные книги успеваемости, как и теперешние соратники родного херсонского лицея, используя электронную технологию оформления документации. Еще тогда, двадцать лет назад, алжирский лицей имел возможность приобрести для внеклассной работы электромузыкальную установку «Ямаха». Все нужды лицея покрывались за средства государственного бюджета — о каких-либо родительских или спонсорских взносах никто и думать не мог. Кроме того, в общежитиях университета студенты жили по два человека в комнате и тоже за счет госбюджета. Кстати, сам процесс обучения (занятия) в университетах Франции тоже бесплатный не только для французов, но и для иностранцев, а платить надо за учебники, еду и проживание.

Каков микроклимат взаимоотношений в лицейской среде?

Также и во взаимоотношениях с учениками. Учителя их не «воспитывают», не «строят», а просто вместе с ними работают над программным материалом дисциплины. Если кто-то позволит себе мешать проведению занятий, то приглашают дежурного воспитателя (тьютора, сюрвеяна) и тот забирает нарушителя для самостоятельной работы в отдельной аудитории под его (воспитателя) присмотром. Однако такое редко бывает. Наверное, потому, что оный механизм защиты продуктивности процесса официально предусмотрен. Ученики любят учителей, которые стараются хорошо их учить, они к таким учителям относятся с дополнительным уважением. Такого понятия, чтобы ученики боялись какого-то учителя, нет, просто существует относительно некоторых учителей более сухое и официальное отношение.

Глубинное чувство персональной ответственности учащихся, рождаемое от учебных порядков, проявляется и в неофициальной обстановке. Один раз на последнем занятии учебного года ученики говорят: «Месье, давайте сегодня вместо того, чтобы вы работали, мы сделаем вам праздник».

А как у них с родительскими собраниями, что, тоже отсутствуют?

Понятно, что в таком формате можно без стеснения присутствия других родителей обменяться информацией и оптимально применить принцип индивидуального подхода. Как-то один родитель начал в быстром темпе задавать мне вопросы не только об учебе своего сына, а о жизни вообще, о технике, о науке. Я, как человек общительный, был этому только рад и начал активно и подробно ему отвечать. Слушал он недолго и говорит: «Теперь мне все ясно относительно успеваемости сына: он свои низкие отметки объяснял тем, что у вас плохой французский язык и он не понимает ваши лекции. Теперь я знаю, как надо с ним говорить».

A quoi ca sert, ton travail ici?

Но есть другая сторона вопроса. Чему служит твоя работа здесь? — спрашивал тот алжирский коллега. В его вопросе ключевым является слово «служит». Я не столько о служении своей учительской миссии утверждения общечеловеческих ценностей добра и разума, а больше о том, что только наличие у системы связей с внешним миром спасает ее от саморазрушения (переизбыток внутреннего напряжения и возрастание отрицательной энтропии). Именно эти связи и служат основой устойчивого состояния развития системы. В глобализации современного мира ровно столько опасностей, сколько и базисно необходимых элементов развития. Важно, чтобы в душах наших учеников вместо превалирующего сейчас банкирско-бухгалтерского (накопление) и военного менталитета (страх потерять накопленное) взрастал менталитет культуры жизни развитием.